Тогда все и поняли, что Рудинштейн явно скромничал, когда уверял, что после ухода из кинотусовки у него стало больше времени на болезни, а его литературный дебют тут же окрестили «Страстями от Марка», ведь мало того, что в героях, несмотря на слегка зашифрованные имена и фамилии, легко узнаются всенародные кумиры — Олег Янковский, Александр Абдулов, Андрон Кончаловский, Татьяна Догилева, Леонид Ярмольник, Рената Литвинова и Михаил Ефремов, так еще и едва ли не все персонажи только то и делают на «Кинотавре», что напиваются в стельку, дерутся, изменяют женам и вымогают у продюсера деньги. Откровения эти читали взахлеб все, но потом мнения все- таки разделились.

Одни кричали: «Давай подробности!», другие воздевали руки к небу: мол, автор «цинично облил грязью известных актеров», третьи пытались устроить ему обструкцию, переходящую в самосуд, и не за то, что кого- то оклеветал, — за то, что сказал правду. Ну а чего еще ждать в стране, где за правду сажали в тюрьмы и психушки, а народ потчевали лубочными картинками со счастливыми рабочими и колхозницами, слащавыми фильмами о передовиках производства и отлакированными до неузнаваемости парадными портретами известных людей? Впрочем, задний ход Рудинштейн не дал, напротив — прошлым летом опубликовал продолжение мемуаров под названием «Бандитский «Кинотавр». С ходу зачислять Марка Григорьевича в злые гении российского кинематографа не стоит — он просто человек невысокого роста с наполеоновскими амбициями, которые с юных лет влекли его в центр внимания, под перекрестные лучи софитов и благодатный дождь аплодисментов. Увы, ни в ГИТИСе, ни в театральном училище имени Щукина доучиться ему не удалось, причем отчислили будущего продюсера с четвертого курса «Щуки» не за отсутствие таланта, а за наличие родни, эмигрировавшей в Израиль.

Служба администратором в цирке, затем директором концертных программ Росконцерта, где работали ансамбли «Машина времени», «Пламя» и Лайма Вайкуле, закончилась еще плачевнее — шестилетним сроком с конфискацией имущества «за хищение социалистической собственности». Слава Богу, 1. 1 месяцев спустя Рудинштейн был полностью оправдан и выпущен на свободу, а вскоре этот неисправимый оптимист сумел все- таки дотянуться до самых звезд. Спродюсировал добрый десяток фильмов, придумал и организовал несколько фестивалей, самым заметным из которых стал «Кинотавр», но если на поверхности были премия «Овация», Золотая медаль ЮНЕСКО имени Федерико Феллини «За вклад в развитие национального кино» и звание заслуженного работника культуры России, то с изнанки — проблемы, разрешать которые приходилось зачастую на грани фола, и наплевательское отношение к любимому детищу ближайших соратников.

В том числе и со стороны Олега Янковского, который ежемесячно получал три тысячи долларов только за то, что был «лицом «Кинотавра», а всего за 1. Марка Григорьевича, два с половиной миллиона «зеленых» (1.

Тяжела и неказиста жизнь честного мемуариста - это в полной мере прочувствовали на себе Марина Влади, Татьяна Егорова, Андрон Кончаловский, Иосиф Кобзон. Небожителям не всегда нравится свое отражение, которое они видят в чужих воспоминаниях, и велико искушение просто разбить зеркало: понимая это, публиковать написанную книгу Рудинштейн не собирался, но ружье, которое в первом акте висит на сцене, ближе к финалу, как известно, обязано выстрелить.

Дочь Марка Григорьевича Наталья несколько лет работала в рекламной фирме, принадлежавшей Игорю Янковскому - племяннику покойного актера. В разгар кризиса тот уволил ее, чтобы освободить место для своего непутевого сына, а когда Наталья основала собственное дело, сманив нескольких бывших сотрудников, стал звонить ей и угрожать: «Поосторожнее ходите по улицам!». Узнав об этом, Рудинштейн пришел в бешенство и дал журналу «Караван историй» добро на публикацию выжимки из своего романа. И все же нет худа без добра. Да, сел за перо он после того, как потерпел самое большое фиаско в жизни: сорвался его последний проект - международный фестиваль в Санкт- Петербурге, да, им двигала обида на многих актеров, которые, осознав, что Марк Григорьевич больше не сможет обеспечивать им на халяву приятное времяпрепровождение на берегу моря, просто вычеркнули его из памяти, зато лишний раз мы вспомнили, что Одесса, откуда он родом, подарила нам множество прекрасных писателей.

Не знаю, поставят ли моему собеседнику благодарные земляки памятник из бронзы, как классикам- одесситам, но место в мемуарной литературе Марк Рудинштейн, похоже, себе уже застолбил.«С 1. Бланк Грамоты Рб. ГОДА, КОГДА ИЗ ТЮРЬМЫ ВЫШЕЛ, Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ - У МЕНЯ ПЕРЕСТАЛИ ПОТЕТЬ РУКИ И УШЛО ЧУВСТВО СТРАХА»- Марк Григорьевич, очень рад снова вас видеть, потому что искренне уважаю.

Солдат срочной службы Марк Рудинштейн. Вот тогда-то и родилось то, что появится в моей книге, причем написано . Марк Рудинштейн: Слава богу, хреново (смеется). Написать очередную книгу про наших актеров? М.Р.: Поймите, роман "Убить звезду" я написал в тот момент, когда еще все были живы – и Абдулов, .

Леонид Ярмольник, Станислав Говорухин и Марк Рудинштейн. Почему книга называется «Убить звезду»? Продюсер, актер, основатель кинофестиваля "Кинотавр". Марк Рудинштейн. Убить звезду. Все, как у людей. Читаю дальше. Привлек внимание заголовок большого рассказа режиссера Марка Рудинштейна.

1. Марк Рудинштейн: убить звезду (из мемуаров). Марк Григорьевич? У меня к вам конфиденциальный разговор, — незнакомец даже и. В своей книге Антон написал, что узнал номер телефона Лели и позвонил.
2. Я буквально позавчера уже прочла, что он чуть ли не убил. И звёзды другие.

Мы, помню, замечательно побеседовали однажды, а теперь есть новый повод..- Сколько же времени с тех пор прошло?- Лет шесть, наверное, но с умным человеком всегда есть повод..- .. Итак, готовятся к выходу в свет ваши скандальные мемуары, отрывки из которых я уже прочитал.

Обычно люди, приближенные к звездам, крайне неохотно пишут воспоминания, а если и берутся за это неблагодарное дело, не оставляют в них практически ничего из того, что было в реальности, - вы же, бесстрашно обнажив подноготную российской кинобогемы, со всей пролетарской беспощадностью прошлись по тем кумирам и любимцам миллионов, с которыми близко общались во время своей нелегкой работы на благо российского кинематографа. Трудно было на это решиться?- Во- первых, в тот момент я находился в довольно серьезной зоне риска (я и сейчас- то в ней остаюсь) и был на грани смерти, а когда у человека появляются такие жесткие ограничители, волей- неволей у него возникает желание рассказать о своей жизни, особенно если что- то он в ней сделал. В чем особая сложность ситуации, в которой я очутился?

Я сам оказался продуктом того, против чего внутренне всегда бунтовал, поэтому сказать, что шумиха вокруг моих мемуаров доставляет мне радость, я не могу. Более того, из счастливого человека она сделала меня несчастливым, а помнишь, еще при первой встрече с тобой я говорил, что с 1. Ты знаешь: после «Кинотавра» под моим руководством должен был состояться крупнейший международный кинофестиваль «Санкт- Петербург» на Дворцовой площади. Туда я вложил все, что у меня оставалось, все свое состояние (хотя оно не таким уж было большим), потому что считал: это моя лебединая песня, и когда уже все ждали праздника: был готов город, в Каннах прошла презентация и президент Каннского фестиваля побывал в гостях на Питере! Ситуация была для меня не просто тяжелой - трагической: в тот момент, когда стало ясно, что фестиваль в Санкт- Петербурге не состоится, что два года жизни ушли насмарку и реанимировать это мое детище никто не в силах, я и свалился в больницу, причем совершенно случайно обнаружив, что на два часа потерял зрение. С Александром Абдуловым и Верой Глаголевой.

Сел в машину, взял газету и почувствовал дискомфорт, а когда закрыл левый глаз, оказалось, что правым ничего не вижу. Я позвонил Ирэн Федоровой, она сказала: «Немедленно ко мне!».. Сначала они разбомбили мне глаз, а потом начали выяснять, что же случилось, - вот тогда я впервые услышал слово «диабет».

Сахар у меня был на уровне 1. Г.) - настоящий диабетический удар, с этого момента и началась борьба за жизнь. Сначала я просто не понимал, что со своей болячкой делать, поэтому лег, как мне посоветовали, в 5. Алине Андреевне и где- то полгода у нее провалялся..- Все это на нервной почве произошло?- Естественно. Это был шок, нокаут, состояние проигравшего, но даже тут я себе говорю, что, видимо, постарел.